суббота, 23 мая 2015 г.

"Кротовые норы" Джон Фаулз

В основу идеи - так назвать книгу положено  словосочетание, "кротовые норы", в том смысле, как оно употребляется в современной физике. Оксфордский энциклопедический словарь толкует его так: «Гипотетические взаимосвязи между далеко отстоящими друг от друга областями пространства-времени».
Как пишет Джон Фаулз:
        "Название показалось мне вполне подходящим, хотя бы метафорически, поскольку весьма сложное пространство-время, в котором я существую, пусть и очень далекое от современной физики, есть пространство-время моего собственного воображения. 
           Все серьезные писатели непрестанно ищут – каждый для себя – «кротовые норы», которые могли бы связать их с иными областями, иными мирами.
Я часто сижу, зарывшись, словно крот, в старые книги, которые время от времени собираю; я живу в очень старом доме, у меня большой старый сад, так что я прекрасно знаком и с буквальным значением слов «кротовые норы»: отсюда и выбор названия. Во всяком случае, мне вряд ли понравилось бы такое, что не могло – хотя бы иногда – вызвать у меня улыбку".
         Эта книга - сборник эссе писателя на самые разные темы. Из представлений автора о тех или иных областях жизни, истории, литературы, анализа собственных произведений,  взглядов на взаимоотношения человек - природа и др., складывается, как из мозаики, образ  личности писателя, личности, невероятно мне симпатичной.
      Читала сборник, с радостью находила точки соприкосновения в образе мыслей, в выборе чтения, чему-то училась, чему-то удивлялась, в целом возникло чувство, что у меня появился друг, так что Фаулзу, которого физически сейчас уже нет в живых, действительно удалось "отхватить себе кусок ... от того пирога, которого (и всякий в глубине души это прекрасно понимает) па самом-то деле вовсе и не существует: я имею в виду бессмертие".
    По мере чтения возникали такие яркие зрительные образы, что до сих пор вспоминаются так, как будто бы я видела описываемое своими глазами. Таков, к примеру, образ кораблекрушения в статье "Острова", когда жители острова, живущие в невежестве и нищите, вооружившись баграми и другими приспособлениями, во время разбушевавшейся бури идут, как стая диких зверей, вдоль скалистого берега, в вожделении взирая на терпящий кораблекрушение корабль, чтобы добить матросов и разграбить корабль. В другом случае: бродящие вдоль берега коровы, к высоким рогам которых привязывали горящие ветки, и эти блуждающие "маяки" спасали от кораблекрушений корабли. Или образ девушки, которая молится: "Господи, пошли нам кораблекрушение, чтобы я наконец смогла выйти замуж!"/за спасшегося мореплавателя/.  Милая молитва!))
       Тема острова, островов, как и Фаулзу, мне очень близка. Приведу пару цитат, которые хочется сохранить, не для каких-то особых целей, а так - как собирают камешки, минералы, время от времени достают их, рассматривают, держат в ладони (Эта "сорочья привычка" мне присуща:)
             "Остров всегда присутствует там, где имеет место магия, то есть столкновение человека с такой истиной или такими обстоятельствами, которые он не может с точки зрения логики ни предсказать, ни ожидать; и это ощущение странным образом возникает порой буквально из ничего – из череды полувахт, из простого созерцания берега, когда проплываешь мимо острова во время путешествия, из самого процесса писательства".
         "Настоящий остров в этой пьесе – это наша планета в океанически беспредельном космосе". /имеется ввиду пьесса Шекспира "Буря"/
            "Все больше и больше мы утрачиваем способность думать так, как думают поэты – перелетая мыслью через все воображаемые пределы и священные рубежи. Все больше и больше мы думаем – или, точнее, нам постепенно внушают, что мы так думаем, – в рамках достоверных фактов, таких, как деньги, время, личные удовольствия, авторитетные знания. Одна из причин, по которой я так люблю острова, связана с самой их природой, с их нравом: они подвергают сомнению разговоры о нехватке воображения; и если с ними должным образом знакомиться, то они просто заставят тебя остановиться и немного подумать, задать себе вопросы: почему я здесь? что мне нужно? для чего вообще затеяно все то, что в моей жизни стало не так, как надо?"
               В этом же эссе писателем рассматривается тема загадочных лабиринтов в частности на островах Силли, их ритуальное значение, символизм образа лабиринта в художественном творчестве. 
               "Ранее существовал специальный путеводитель по знаменитому лабиринту Хэмптон-Корта, и в нем был обозначен самый короткий путь к центру. Но никто из тех, кто пользовался этим путеводителем, так никогда и не сумел до центра добраться, ибо центр лабиринта – не в раскрытой заранее тайне, а в самом процессе ее раскрытия".

Фотография британского фотографа Фэй Гудвин, "Лабиринт троянского города, Сент-Агнес, Остров Сцилли, 1977". Фото отсюда
               
Troy Town Maze St Agnes Isles of Scilly 1977
                      
О творчестве Фэй Гудвин Фаулз пишет в статье "Земля" с горечью рассуждая об экологическом  и духовном невежестве "представителей нашего вида живых существ"

"Я не знаю, каковы были чувства самой Фэй, когда она делала свои снимки, но в них – как и почти во всех ее лучших работах – для меня содержится некий безошибочно угадываемый подтекст: грустное предупреждение, словно она знает, что фотографирует реликтовые пейзажи, которые для большинства из нас – точно лица наших покойных Друзей".
            
"Подавляющее большинство представителей нашего вида живых существ убивают природу и уничтожают естественный природный ландшафт по всему миру, и хоть какие-то отражения этого процесса необходимо увидеть всем.
Вот это-то как раз я и вижу – и все чаще и чаще! – в работах Фэй. Она называет это документальным реализмом; я бы скорее назвал это творческой честностью".

Немалую часть в эссе "Природа природы" занимают рассуждения автора о соотношении научного и чувственного по отношению к природе.

"Истинно верующему в научный прогресс и его базовый этос мои рассуждения, должно быть, представляются абсурдными: опять этот кошмарный малый, простоватый, но бойкий на язык и порой даже раздражающий своей речистостью и позерством! То, как я в своем неухоженном саду изобретаю названия – как латинские, так и английские – для тех растений, настоящие «ярлыки» которых, навешенные на них учеными, я давно позабыл… о, это, безусловно, достойно осуждения! Ведь это поистине бесстыдное и совершенно непростительное запутывание невинных людей!

И все же я страстно люблю природу. Я никогда по-настоящему не понимал, почему я так любил свою, ныне покойную, жену, но все же я очень ее любил; и я давно уже понял, что незнание (то есть преобладание эмоций над здравым смыслом и разумом) и является, видимо, той самой, «загадочной», частью любви".

Фаулз пытается донести до читателей свою точку зрения на природу - как равноправную с человеком вплоть до юридических отношений (в книге приводится пример, когда американский суд рассматривал дело, в котором исковой стороной выступала река, а ответчиком - город), говорит о необходимости и возможности понимания природы, её "инаковости" через поэзию, художественную литературу. Многократно в сборнике, и в этом случае тоже, упоминается имя Д.Г. Лоуренса, одного из ключевых английских писателей 20 века. Его стихи в переводе Виктора Постникова можно почитать Здесь

Благодаря этой книге у меня уже наметился еще один небольшой список авторов, с творчеством которых я хочу обязательно познакомиться: это вышеупомянутый Д.Г. Лоуренс, Мария Французская (XII век), Уильям Голдинг, Ален - Фурнье, Томас Харди, Даниель Дефо (хочу перечитать "Робинзон Крузо") и, конечно, планирую продолжить знакомство с творчеством самого Джона Фаулза, который так определяет взаимоотношения писатель - читатель:
"Писание – занятие активное, и произведения, которыми я всегда восхищаюсь и к уровню которых буду всегда стремиться, те, что делают и чтение занятием активным: книга читает читателя, как радар читает неизвестное. И неизвестное – читатель – это чувствует". 

4 комментария:

  1. Ольга, меня взволновала книга. очень зацепила цитата про то, что мы разучились мыслить, как поэты. Я бы конкретизировала до "мы разучиваемся ВООБЩЕ мыслить, все больше жуем готовые факты". Про природу тоже показалось интересно. Мало кто осознает, что природа живая и мстит нам за наши эксперименты. Я живу на Волге. Каскад водохранилищ, которыми мы восхищались в советские времена превратил великую русскую реку в огромное болото. И что с этим делать никто не может дать вразумительный ответ. Сломать нельзя, а жить сложно.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Марина, согласна с Вами полностью. В краснодарском крае такая же ситуация с водохранилищем, здесь ещё "круче", дамба не ремонтируется много лет, и если прорвет, то будет второй Крымск, только в более глобальных масштабах. С возрастом все больше убеждаюсь, что наука - это прекрасно, да, но без формирования в человеке так называемой "ценностно- смысловой сферы личности", понимания, что мы - не "цари природы", а часть её единого организма- как нос или глаз у человека, без этого понимания мы погубим и природу и само человечество. Вопрос "Что делать"?

      Удалить
    2. Понимаю, что Ваш вопрос риторический, но все же... Только через воспитание, через формирование морально-этических ценностей, что можно, а что не допустимо. Только у меня складывается ощущение, что у нас в этом вопросе по-ленински "шаг вперед, два назад".

      Удалить
    3. Так и есть, проблема - то планетарного масштаба, а не отдельно взятой страны. Воспитание - да, но это на перспективу, а сегодня? Мне видятся как вариант разнообразного масштаба, длительности, на разном уровне (от детского сада до государственного) экологические проекты...

      Удалить